Поцелуй или смерть - Страница 19

Менделл глубоко вздохнул.

— По поводу этой истории в газетах, дорогая, по поводу этой девушки…

— Я не верю ни одному их слову! — прервала его Галь. — Прошу тебя, Барни, иди ко мне быстрее, я ждала тебя всю ночь.

— Пусть в ожидании все будет как можно лучше, — Менделл поцеловал телефонную трубку.

— Пусть в ожидании все будет как можно лучше, — прошептала Галь.

У Менделла так дрожали руки, что ему стало трудно набрать номер вызова такси. Но он не знал, какой адрес указать, и открыл дверь будки, чтобы спросить у толстяка, где находится его бар. Когда Менделл вернулся к стойке, у него все еще дрожали пальцы.

— Она дома, да? — спросил Барни бармен.

— Да, — проворчал Менделл, — она дома. Вот, выпейте стаканчик.

— Спасибо, — бармен забрал монету, которую положил ему на прилавок Менделл, и налил себе виски.

Менделл вышел из бара встретить такси. Он больше не чувствовал холода. Все устроится, Галь все приведет в порядок.

Она всегда любила его, она ждала его всю ночь. Он окажется у нее через десять минут. Опаздывающий школьник, проходя мимо бара, бросил взгляд на Менделла, посмотрел второй раз и повернулся.

— Э! Вы ведь Барни Менделл, не так ли, мистер?

— Да, — проворчал Барни Менделл.

— Замечательно! — воскликнул мальчишка. — Просто замечательно! — И он продолжил свой путь, оглядываясь через плечо, такой же счастливый от этой встречи, как если бы получил отличную отметку.

Глядя на удаляющегося мальчика, Барни широко улыбнулся. Он чувствовал себя хорошо. Барни чувствовал себя так же, как и тогда, когда выиграл свои первые «золотые перчатки». Галь он все объяснит, и теперь все будет хорошо. Он увидел желтую полосу такси за три дома от него и вышел на край тротуара. Для Галь все равно — выбрит он или нет. Галь так же хотела его, как и он ее, это чувствовалось по ее голосу. Ладони у Барни вспотели, он вытер их о пальто и без любопытства поднял глаза на черный «форд», который круто повернул и остановился перед ним и перед приехавшим такси. Только потом Менделл обнаружил, что это патрульная машина полиции. Обе дверцы ее открылись, и оттуда вышли двое полицейских в форме. Один из них стоял уже рядом на тротуаре и держал в руке пистолет. Он спросил, отчетливо произнося каждое слово:

— Скажите, вы действительно Барни Менделл, а?

— Нет, — ответил Менделл, — это не я.

Он не хотел задерживаться, это невозможно, ведь Галь ждала его. Барни бросил взгляд из-за плеча, ища возможность сбежать. Обходя машину, подошел другой флик.

— Не пытайтесь обмануть нас. Вы Барни Менделл, это точно. Я вас видел, когда вы боксировали с Гусом Ласпевичем. — Он сдвинул фуражку назад. — Боже мой, все флики Чикаго вас ищут, а вы болтаетесь тут на тротуаре в ожидании такси. — Полицейский посмотрел на таксиста. — Выключай счетчик, дружок, ты ошибся адресом. — Он открыл дверь полицейской машины. — Ну, залазь, Барни!

— Нет, — возразил Менделл, — не могу.

— Почему?

— Меня ждет жена.

— Его ждет жена! — повторил другой полицейский. Флик, который оказался такого же роста, что и Менделл, с беспокойным видом скривил губы.

— Послушай, будь хорошим парнем, не устраивай историй. Иди сюда, лезь в машину.

Менделл сделал шаг назад. Ему не хотелось быть хорошим парнем, с него уже достаточно.

— Нет!

Флик достал дубинку, но не решался ею воспользоваться. Задерживать поляка всегда было неприятным делом, а чемпиона в тяжелом весе — особенно. Никогда не знаешь, что этот великан может выкинуть. Но одно было ясно — назревала драка.

— Влезай в машину! — повторил полицейский.

— Нет!

Барни снова посмотрел через плечо, и углы его рта опустились — он даже не мог убежать. Собралась толпа зевак. В тот момент, когда Барни разглядывал толпу, одна толстая женщина с сумкой в руке спросила другую, стоящую рядом:

— Кто это?

— Барни Менделл, — ответила ей та. — Читали в утренней газете? Это тот, что убил девушку в отеле…

— Такой красивый парень! — вырвалось у первой женщины.

Полицейский с дубинкой глубоко вздохнул.

— Хорошо! Вы сами этого хотели, Барни!

Он сделал шаг вперед, и мускулы на его плечах напряглись, когда он замахнулся дубинкой. Менделл пригнулся и, не сдвинувшись с места, принял удар на руку. Прежде чем флик вновь обрел равновесие, Менделл вырвал у него из рук дубинку и бросил под машину. Полицейский попытался как можно больше силы вложить в свой кулак, но Менделл оттолкнул его коротким ударом. Потом он поднял свою левую руку и невольно застонал, когда другой полицейский, зайдя сзади, врезал ему по голове стволом револьвера.

— Негодный поляк!

Менделлу показалось, что тротуар надвигается на него, и он попытался удержаться на ногах. Его вновь пронизала страшная боль, и вспышка яркого света в глазах ослепила его. Барни представилось, что он находится в черном коридоре, холодном и темном, с запертыми дверьми, за одной из которых слышался голос Галь:

— Приходи, Барни, я ждала тебя всю ночь.

Менделлу почудилось, что он стоит возле открытой двери, за которой плещется вода. Барни шагнул за дверь, холодная вода набросилась на него и поглотила. Он погружался все глубже и глубже, а голос Галь становился все слабее и слабее, наконец он совершенно исчез и все стало холодным, сырым и тихим.

Полицейский с револьвером в руке толкнул ногой мужчину, лежавшего на тротуаре, чтобы удостовериться, что Менделл действительно лишился сознания, а не симулирует.

— Эй! — обратился он к своему коллеге. — Ты видел, как я отключил этого громадного поляка?